В 21 главе Евангелия от Иоанна Иисус является ученикам при море Галилейском. После распятия Христа ученики вернулись к своим лодкам, которые они оставили, но, видимо, еще не продали (или не отдали). И вот, эти профессиональные рыбаки всю ночь пытаются поймать рыбу, но у них ничего не получается.
И вдруг они видят Незнакомца, который спрашивает их об улове. Услышав их ответ, Он советует им закинуть сети в определенное место. И здесь происходит нечто удивительное: Иисус, Господин Вселенной, созвал рыбу Галилейского моря в эти сети Своей суверенной властью!
Когда удивленные ученики вышли на берег, они увидели Его, и здесь им предстояло изумиться еще больше, потому что Он развел огонь. Он поработал. Господин всего, воскресший прославленный Христос разжег огонь. Он поработал, потому что работа – духовна. Он испек хлеб, и более того, Он творчески подошел к этому делу – Он приготовил завтрак. Творчество – также духовно.
Затем Он пригласил их поесть, оказал гостеприимство. И гостеприимство — духовно. Господь и Спаситель Иисус Христос, во славе воскресший из мертвых, во всей Своей власти показывает нам здесь удивительно обычные вещи, относящиеся к духовной жизни: физическое тело, принятие пищи, мыслительную деятельность, работу, творчество и гостеприимство. Он дает понять, что все это – часть нашей духовности.
Возможно, эту мысль трудно принять, потому что она звучит не слишком религиозно, а мы ведь всегда думали, что христианство – религия. Более того, большинство людей считают христианство западной религией, и это ужасный позор, потому что многие западные люди считают себя христианами по умолчанию.
Я думаю, что христианство вообще не религия. Христианство — это реальность, истина во всей ее полноте. Именно истина, а не система. Более того, это полная истина. "Который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины." (1Тим3-15). Но Павел называет во втором послании к Тимофею,как уже "большим домом".
Христианство, которое мы исповедуем, заключается не в религиозных упражнениях и церемониях, хотя они могут быть очень полезными как дисциплины, укрепляющие и ободряющие нас.
Мы называем наше собрание служением поклонения или богослужением. Уже в самих этих названиях видна некая странность. Если мы говорим о поклонении Богу только во время собраний, это предполагает, что остальная наша жизнь – не поклонение. У нас есть час или два, в которые мы поклоняемся, а все остальное время мы свободны, у нас, так сказать, выходной.
Слово «богослужение» предполагает, что мы сходимся вместе для того, чтобы служить Богу. На самом же деле, это не мы служим Богу, а Он служит нам Своим богодухновенным Словом.
Однажды меня спросили: как бы я назвал наши собрания. Я думаю, что я назвал бы их пред-поклонением, подготовкой к поклонению. Мы сходимся вместе, чтобы подготовиться, научиться, пополнить свой ресурс и обрести духовное послушание и силу.
И это нужно для того, чтобы идти в мир и поклоняться или быть послушным Богу во всём – всю неделю, с понедельника до понедельника, что мы в основном не делаем, – едим ли, приглашаем ли кого-то в гости, говорим ли кому о истинном пути следования за Ним, работаем, учимся или заняты чем то полезным. Все, что мы делаем, и есть поклонение, потому что Иисус Христос – Господин всей нашей жизни, а не только в часы поклонения Ему. Ибо вся наша жизнь должна быть поклонением Ему, для Его прославления.
Так как реальность в том, что Иисус Христос воплотился, пришел во плоти в этот мир, Иоанн предлагает принцип, на основании которого проверяется истинное общение со Христом: знаешь ли ты, что Иисус пришел во плоти? Видимое и невидимое, сверхъестественное и естественное, несотворенное и сотворенное сошлось вместе в полной реальной духовности — и с этого момента мы живем с Богом как Его дети, в совершенной реальности, как исцеленные, усыновлённые, во взаимоотношениях друг с другом, с Иисусом Христом и с самим Богом - Отцом.
( письмо от друга)
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : "Гарри, на два слова" - Олег Панферов Писал полтора года назад, писал на конкурс.
Рассказ неоднозначный, нехарактерный для меня. Если судить строго, в нем нет четкой христианской морали. Но в нем есть философия, идея, которая мне близка. Если вдруг окажется близким кому-то еще - я буду рад.
:)
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
